Мальчег каторый выжыл
Итак, песали мы песали и наканец (в хорошим смысле) нопесали первыйнах том нашиво флаффно-гломурново слеша!
Агромнайе спасиба фсем аффторам, каторых очинь многа, но фсе как нападбор аццкие сотоны
Пысы - Фтарой том будим пейсать в атдельнай теме.
Стайал позтний нойабрьский вечир. Сырой пранизывайущий ветир давно агалил фсе диревья и типерь, казалась, пыталса савсем сдуть древнийе башни Хогварца в приступох биссильнай злобы. Но стены валешпного колиджа нодешно хронили сваих абетателей – внутри была па-прежниму тепло и уйутно, хотя никатарыйе учиники испытовали азноб савсем другова свойства.
Четать дальшыДряко Молфой стайал у акна сваей комноты и сматрел в небо, на катором тока-тока зашглись первыя звесды. Иво верныйа спутники Крабб и Гнойл тим временем лижали у мадам Пумфр..Помфрр...кароч у медсистры с атравленим и в слисеринскай комнате был ткоа адин Дряко, и ему была очинь очинь адикона и грусна.
В такой день ему асобинна хателась чиво-нибуть чистава, рамантическово и вазвышинно-прикрасново - тово, а чем он довно мичтал в темных глубинах сваей парочной души. Нопремер, чистава, рамантическово и вазвышинно-прикрасново пацылуя влажных пухлинкех губак Гарепотера пад тихуйу прикраснуйу музыку в розавай комноте, где стаит кравать пад болдохином с порчовыми прастынями.
И тут как в ф скаске скрипнуло дверь, и изза нийо паказалась тень... Дряко молча стойал и сматрел на дверь в ожидании чаго-та неистествинаво и сказачнаво.
- Ты здесь, Дряко? - сказал кто-та из-за дверки. - Можна вайти?Дряко молча кинул кивнюл галавой.
В воздухи слатко запахла архидейами и мускусам. В дверь вашол Гарепотер в розавой бархатнай пежаме от Prada, отделаной круживами и стразоми Swarovsky... Иво волосы нисматря на позтнее время были нитолько тщатильно уложины, но и напомажины, а иво длиные халеные пальцы укрошал изысканый монекюр.
- Трямушки, заинька, - нисмело сказал Гарепотер, нимного памалчав. - Я сидел у сибя и вдруг пачувствавал страннае жилание прийти к тибе.
Серце Дряко зобилось чаще от придчуствия чиго-то неизведаннаго, дыханее пирихватило. Замерая от валнения, он падашел паближе к Гарепотеру. И тагда он увидел, что штаны у Гарепотера аттапыриваются.
- Что это? - хриплым голасом спрасил он.
- Это валшебная палочка, - атветил Гарепотер и начал преближаться ему новстречу.
Дряко атскачил нозад не атвадя гляз ат штанишек Гарепотира, видь он ужасна хател увидить йэту палачку, на хател паиграть. Дряко чуствовал сибя как будта в прикрасном сне, иво галава плыла от чаруйущих ороматов архидей и мускуса, иобугленные огаленныи ветви диревьев за акном в темной наябрьскай начи наигрывали нежный букалический ламент.
Какаи-то неведомайа сила талкнула Дряко к Гарепотеру...
- Милый, - нежно прашиптал он, застенчива пирибирая кружива пежамы от Прадо, астанавлеваясь пальчеками на стразах. - Мой милый мальчек!
Но тут Дряко вдрук увидил ужос - Гарепотер зобыл зделать пидикюр!
- Как ты можешь так са мной паступать, - вскречал Дряко в отчаяньи. - Разви ты не знаишь, что такова нежнаво пуупсика как я всигда расстраивает такое принебрижение!
В атчаянии он бросился на свойу кравать, зорылся в порчовые простыни, нежна пахнущийе лавандой, и гористно зорыдал. В мире гломура столько агарчений!
Но Гарепотер, мучимый странным сладастным чуством, не атступал. Он ришыл воштобытонистало утешыть Дряко, патамушто тот был насталька трогатильным зайкай, када плакал, што серцце и валшебная палачка Гарепотера вебриравали в унесон
- Мой славный корапуз, - прашептал Гарепотер и правел кончиком сваего язычка по сваей верхней губе, нимного падпортив контур губ, падчеркнутый памадой от Герлен.
Дряко успел зометить небальшой бриллиянт, неслабо блиснувший в правам верхним ризце Гарепотера. "Корат, ни меньши", - вдруг падумалось иму.
Как зачированый сматрел Дряко на брильянт, пириодичиски фсхлипывая фсем телам.
- Ни бойся, зайчонак, - ласкава прошыптал Гарепотер, гладя Дряко па валасам, уложынным Зверивым. - Ты проста нимнога атстал от моды, мой милый корапуз, щас быть слегка выбретым (по пелотку) и недопидикюренным это и есть самый гломур, но если ты исчо не гатов к таким атнашениям, то мы можим сдесь и сейчас сделать друк друк пидикюр.
- Да, да, - вскречал Дряко, держа в уме брильянт, - довай отпидикюрим друк друка!
- Тагда, устраевайся паудобние, - прошептал Гарепотер, падкладывая под спинку Дряко падушечку из заячьиго пуха. - Сночало я зделаю тибе пидикюр.Гарепотер вновь аблизал губку (брильянт апять свиркнул, аканчатильно свидя с ума Дряко) и дастал из кормана сваей пижамы маленькую шлефовальную машинку.
- А ты дашь мне памерять сваю пижамку? - тиряя остатки моска ат нежных прикаснавений Гарепотера спрасил Дряко.
- Канешна, мой глупенький зайчонак, я даже пакажу тибе сваю новаю штучку, - и Гарепотер паказал Дряко где именна находицца ево новая штучка
Дряко застанал ат придвкушения…
В это время ниразлучные приятили Малого - Краб и Гейл (ни уверина, што в этом слове нада песать букву "л") савещались, што падарить дарагому другу на именины. Крабу нарвилас иго идея - прихорошенькая на-хуа-хуа в ашейнике из атласа, украшином омитистами и блестками, а Гейлу (ни уверина, што в этом слове нада песать букву "л") нравилас иго идея - фудляр для валшепной палачки из кожи розавого кракадельчика с фомильным веньзилем семьи Малых из белагосонца пустыни золата. Обои в гастиной Слизирина плакали ат умиления, глядя, как ласкаво припираюца мальчеки, пытаясь уступить адин другому.
Фсе песатели очинь любят памучать четатиля и ночать песать на саамам интиреснам месте фсякую пастароннюйу паипень, для разжыгания интиреса к этаму самаму месту. Мы – ниисключенийе!
Пака Гарепотер зонимаицца изячными ношшками Дряки пасветим немнога времини антуражу спальни Дряки. (патаму чта ничиво кроми всхлипываний Дряки и жужжжания мафынки там не праисхадила какои-то время). Оставим в старане все эти избитасти насчет Фабирже и пластековых акон. Окна в спальни Дряки забраны жилезными ришетками в гатическам стиле с гиральдическими лилияеми. Зделаны они из антикварнава виницианскава стикла (патаму сквось них фих што увидишь, а если и увидишь, то каму придет в бальную голаву лесть на такую высату, штопубить сибя аб стену увидеть как Гарепотер шлифуит ногти на ногах Дряки).
Ваздушные зановески в стили Артнуво падчеркивают тонкаю натуру абитателя комнаты, а чорные лаковыи ширмы техники "насиджи" в тон зановескам симвализируют гламурною испорчиность таво же самого абитателя комноты. Природныи мативы привалируют в абивке стен и мягкай мебели. На адной из стен висит партрет на катором изабражен (дважды) Дряко в види женщены с длинными прямыми валосами. На другой стине весят кетайские гравюры с фревольными изабражениями (они падмигивают).
Цинтральную часть комноты занимает кравать (о ней уже фсе написано). Роспись надкраватннова болдахина выполнена в той же техники "насиджи" (ни дай бох уподет).
Возли кравати стаят два маленьких столека с мазаичными сталешницами. Для их афармления использаван малахит и скарабеи. На столеках лижат канфеты "каркунов" (не гламур) и бильгийские трюфели (тоже не гламурна), что гаварит об слабахарактернасти абитателя. Павсюду разбросаны падушки, возли дивана "Монплизр" стаит кальян. Маленькии приятныи мелачи в виде табакерак, солатниц и 16-ти килаграммовых гирь из чистова сирибра придоют интерьеру некий эклектизм и символезируют превалированийе стиля "фьюжен".
В углу стаит шкаф из розавово дерива с бальшим зерколом на дверце. В шкафу в изабилье висят камплекты дизабилья из "Дикай Архидеи".
И тут Дряко ачнулся. Он оглиделся па старанам и понял, што эта было всиво лишь виденийэ. Он па прежниму сидел возли акна, и па прежниму ему было грусна и одинока. От такой ниажиданости, Дряко заплякал, видь всё было как на еву! Ево слёзы стикали па нежным бархатным щёчкам, пириливаясь ат света луны...
Но што йето? Кажится скрипнула дьверь! Сердце Дряко закалатилась сильнее! О нет, кто та пришёл! Кто жи йэто? Не ужели Гарипотер? Казалась сертце вот-вот выскачит из груди!
Да! Это был он – сам Филыч сапствинной пирсонай, акутанный араматамидекаденства богарт пур хомм, стайал в двирях, сачиняя пра сибя верлибр и держа в руке розу "Сто лет вилогонке Тур-де-Франс".
Но валнительный миг прадалжался нидолга, сминифшись исчо более чаруйущим маментом.
-Убей сибя ап стену, Филыч, - сказал Гарепотер, атстраняйа Филча и вхадя в комноту. - Толька ахтунги в этом сизоне палеваюцца богартом. Если ты хочишь знать, то тибе падашел бы лучше Дел Мар Балдессарини, в этом арамате можна найти ффсе – легкий бриз, свежий ветир и апсалютный...
- Ацтой, - закончил Дряко. - Выпей йаду, Дел Мар катит толька для маладых падонкаф.Паверь мне, Филч, тибе лучше пользоваццо просто Балдессарини, элигантная гармония чувствинных древесных аттенков - сондаловое дериво, пихтавый бользам, листья пачули, табак, амбра и мускус... Но ваабщето, лучше и вправду, убей сибя ап стену.
"Пративные мальчишычки", - захныкол Филыч и уныло пабрелубевать сибя ап стену в беблеотеку пиричитывать падшифку журнала "Гломур" за прошлый год.
Гарепотер и Дряко остались вдваем...
- Пусик, а йа сделол сибе пидикюр, - шыпнул Гарепотер в самае ухо Дряко.
- Так эта был ни сон! - паразился маладой Молфой.
- Кто знаит, кто знаит, - прамурчал давольной кошычкой Гарепотер. - А типерь пашли же быстрее, йа умираю как хачу увидеть тваю зноменитую болдахиновую кровать!
Прафессар Снек в сваей комноте ноблюдал за Гарепотером и Дряко чериз валшебный шар и жутко завидавал Дряко. Он тожи любил гломур и хател чтобы иму хоть кто-нибуть сделал пидикюр. Он замыслил каварный план - ришыл арганизавать в Хогварце гломурную вичиринку, где в изабилии роспылить офродизьяки фмеперемешку с легкими голюциногенами и висилящим газам, штобы патом насладицца фиеричиской оргией ф стилистики постней Римкая империи.
Тем врименем Краб и Гейл (ни уверина, что тут надо "л" в канце песать), наконец, договорилис, какой падарочик они припаднесут сваему другу Дряко на именины. На-хуа-хуа и фудляр для валшепной палачки аставили в качистве раждественских сюрпризав, а на именигы ришили закозать в ситивом магазини www.zonko.uk машинку для пидикюра солингеновской стали, инкрустированную слановой костью и абильно украшиную златоустовской гравюрай (золото, сирибро, никелирование). И падарить ие сваему кумиру на гломурной вичиринке, каторую утроить прафесар Снек - малинькие праказники устанавили в комнати сваего любимаго дикана "жучёк", с помащью каторого можно падслушивать мысли. Так оне придуприждали все жилания учитиля.
Дряко паказывал Гарепотеру свайу кравать, калекцию розавых плюшивых Мишик от Йоши Ямамото и эсклюзивных дильдо от Роберто Кавальи, будтобы нивзначай касаясь Гарепотера сваими халеными наманикюриными руками в самых разных мистах.
И вот вдоваль насладившись видом комнатки, Гарепотер павернулся к Дряко и правел ему розой "Сто лет вилагонки Тур де Франс"(каторую аставил Филч убегая в рыдания убивать сибя ап стену читать падшивку гламура) па лицу.
- Нада атдать должнае стараму падонку, в розах он знаит толк, - прашепал Дряко, - и мы можим прадалжать сваю…
- Прилюдию, - закончил Гарепотер
- Прилюдия, эта значит прилюдна, да? – спрасил Малфой
- Прилюдна- эта х-гибиционизм, - паправил Гарепотер
- Тагда пусть будит ххх-гибиционизм, - хихикнул Малфой
- Сними свае платиьице, бэби,– проворковал Гарепотер в ритме песни другова старова падонка, - но можишь аставить шляпу.
- Нет, нет! - вскречал Дряко, - Толька не Джа Коккер, ты жи знаишь, я люблю Эр энд Би!
- А ты думаишь, я прастил тибе, что ты парвал маи кружевные трусеки от Мюглера и распустил маю шапочку от Ямамота?
- Ты фсе исчо злишься наминя за это, мой дарагой?
- А ты как думал? Мне сламали митлу, кагда я пытался купить эти трусеки на пятой авеню. Я толька и сказал: "Ахуеть, дайте две." А тут миня и парвали Перес Хилтон и Ксина Сабчак, причем эта они дажи на албанском понили.
- Ксина – каралева воинов?
- Ксина - каралева баброфф!
- Божи мой, божи мой, - застонал Дряко, он понил, что ево ожидаит. - Но им-то ты прастил?
- Я не прастил, - гордо выдвинув все сваи выдающиися части сказал Гарепотер, - а сказал страшнае заклинание: "Жывотныи иси, Бабруйск вам место, и хадить вам там в мутонавых шубах да следущиго лимфодринажа"!
- Ой, - застонал Малфой и повалился на калени перед Гарепотером однавременна стаскивая с ниво штаны.
Малфой застыл в полном ахуее, патаму чта увидел "новаюштучку" Гарепотера, и толька и смог прашептать "хуяссссссссссссе"
Но тут дверь аткрылась и вбижала Дирьмиона, размахивая новым Гламуром
- Мальчеки, мальчеки, вы далжны эта узнать первыми, типерь уже не в моди все эти кетайские карусели и удушающая атмасфера ариентальной эстетики, теперь в моди интерьеры ат…И тут ана увидела "новуюштучку" Гарепотера, застанала и упала в обмарок.
- Вечные праблемы с этой деффачкой, - праварчал Гарепотер
- Да, кг/ам, - паддакнул Малфой
- А ты иди в кравать, - рявкнул Гарепотер, а сам пашел в Дирьмионе ( ее ж надо было убить ап стену выправадить)
Он накланился над Дирьмионай и услышал как ана прашептала: "Я тоже такое хачу".
- У тиба ашипка в генах, -сказал он сурово и вывалак ее за дверь.
А в эта время Малфой вазился на сваей кравати пад балдахинчикам, устраиваясь паудобнее. Балдахин не выдиржал такова и упал на Дряку.
Гарепотер услышал страшный вопль сваиго дружочка и пабижал к кравати, пытаясь отцепить ат себя Дирьмиону на хаду
- Зайчонак, где ты, зайчонак, - кричал Гарепотер, путаясь в балдахине, - я прастил тибе и трусеки и шапочку.
А Снек фсё мыслел и мыслел. И тут внизабна заакном пралитела чьята голоя... пятка! Эта был Лиголасег. Он влес в акно и сел на пыльный падакойнек. Лиголосек был весь абнажонный нисмотря на халодный нойабрьский вечир и пасыпанный залатистыми блестками. При этам он саблазнительно блогоухал Иссеем Мияки пур фамм и райскеми пладами зопретных удавольствий.
- Привет, прафесар. А это йа, твая гломурная фейа, - сказал он какетливо. - Угадай, каво йа встретил сиводня в бутике Аликсандра МакКуина? Ни за што, ни за што ни догадаться, даже такому сладинькаму как ты!
И Лиголосек игрива пасматрел на Снека, замалчав на сикунду.
Снек с трудом атарвался от хрустальново шара, в катором Гарепотер выпутовал Дряко из болдахина, одноврименно выпутовайась из сваей изысканой пежамы и атпутывойась от Дирьмионы, с сожолением пириключив устройсво на FashionTV.
- Аликсандра МакКуина... - пратянул он. - Ну йа дажы ни знайу.
В мыслях прафесар фсе исчо был чостично в спальне Дряко, чостично на будусчей гломурной пати.
- Знаишь, знаишь! - радастно зокречал Лиголосек. - Это Самзнаишькто! Он пиридавал тибе привет и абязатильно сабирался зоглянуть к тибе на чашычку розовово чая. Он токой душка, правда?
Прафесар Снек очинь расстроелся, патаму что у ниво как рас в этат день кончелся розавый чай (остался толька галубой). Это гразило абламать такое рамантическое чаепитее и он падумал, что нада срочна паполнить запасы. Заодно и в комноту к мальчекам загляну, падумал он. Он нокинул на плечи кружевную мантию надушенную туалетнай вадой "С запахам маладова тела", паследним пискам сизона, падаренным иму кашаком Филчем па случаю юбелеея двухсотлетия взятия Бастилии.
- Падажди миня сдесь, мой пушистек! - сказал он Лигаласику. - Некуда ни ухади, твой сладинький скора вирнется.
И вышол в каридор...
Снек шол ни останавливаяся, словна куда-то спишил. Тиха напивия про сибя песинку Руки верхъ напаролся на штота или кавота в тимнате. "Что йэта? Кто здесь?" - испугана закричал прафесар. Но в атвет услышал лишъ приглушоный смех...
Аказалось, што он ноткнулсо на преятелей Дряко Малого - Краба и Гейла (ну, пра букву "л" в канце я уже гаварила). Мальчеки розглядывали новый номер журнала "Гломур", каторый падабрали у двирей Дряко. Кагда Снек преблизелся к ним, ани пратянули иму журнал:
- Прафесар, пасматрите! Тут есь стотья пра то, как украсеть комнату изысканым дизайном!
Снек падумал, што эта прегадится для ивовичиринки и взял изданее. Краб падмигнул Гейлу (ну, пра букву "л" в канце я уже гаварила), Гейл (ну, пра букву...) - Крабу.
Сунув журнал пад мышку, прафесар Снек прадолжил свой путь на кухню за чаем. Па дароги он астанавился перид дверью в комноту Дряко. Из-за двири данасились странные звуки. "Эта, навернае, и есть звуки флаффнаго слеша", - падумал прафесар Снек и ему очинь захателась заглянуть в комноту. И не толька заглянуть, но и паучаствавать. Он патихоньку приаткрыл дверь. То, что он увидил, паразило иво ваабражание на всю аставшуюся жизнь...
Но снова вирнемся нимнога назад (в харошем смысли) увидим, что праисхадила в комноте Дряко посли таво, как упал болдахин и Снек периключился на Fashion TV
-Зайчонак, зайчонак, - кречал Гарепотер, борахтаясь в балдахине и пытаясь атыскать Дряко. (Дирьмиона в это время лижала на палу все исчо прекидывайась што она без сазнания)
- Я здесь, - всхлипнул полузодушенно Дряко.
И Гарепотер принился целовать мокрае ат слез (и чего-то исчо) лицо Дряки. В эта время дверь аткрылась и зашел (нет исчо не Снек) Визлей. Он был в фуфайке от ЖэПэ Гатьйе и такой жи тильняшке. Ваабсче нада атметить, что Визлей весь был ат ЖэПэ Гатьйе, ночиная от кепки и зоканчивая лакерованными лыжами.
- У тибя сиводня день аткрытых двирей, пупсик? - спрасил Гарепотер, припадняв голаву Дряки за падбародок.
- Ах аставь этот тон, Гаг'и, - устало и бонтонно праизнес Визлей.
Патом падашел, паднял Дирьмиону, усодил ее на казетку "Людовик восимь с палавиной", дал ей в руки журнал и атчиркнуф что-та нагтем, пакрытым нежна леловым лаком, приказал четать.
-[ I]"Асобеннасти хранения трупа, каторый таковым ни йавляется",[/I] – працытировала Дирьмиона
- Нимнога ниже, киска , и пг'а сибя, – так же утамленно праизнес Визлей
Патом вазлег на деван "Манплезир" в пози модам Рикамье и обращаясь к Гарепотеру и Дряко сказал:
- Я пг'и шел к вам, малалетние далбайобы, штобы саабщить пг'епг'ийатнешие известийе- нозначина пати, на катог'ой абьйавят пабедителя тендиг'а на г'озг'аботку новаво стиля Хогваг'ца.
Патом Визлей вдрук резка паднялся и падашел паближе к кравати. Акинул взорам живаписнейшую картину – Гарепотер бис штанофф с тарчащей"новайштучкай", зоплаканный Дряка в иво абьятийах и праизнес
- Вот там мы и памег'имся этими штучкоми, - и счелкнул ногтем па "новайштучке" Гарепотера
Гарепотер нопрягся.
Визлей литящей паходкай ноправился к двери и уже была аткрыфф ие, абернулся и скозал напаследок:
- Снек пг'исласил на пати Ребе Вильямса, - и ушол
- И пастара Шлага, сцуко, – працедил сквось зубы Гарепотер, каторый все исчо прибывал в нопряге.
- Знаишь, инагда он напаминит мне фошиствующива денди, - нопомнил о сибе Дряко
Гарепотер ачнулся ат нопряга пристальна пасматрел иму в глоза
- И исчо,знаишь, он хочит Самизнаетекаво, а он токой моргинал, - дабавил Дряка
- В этам та и фся прелисть, - холоднавато праизнес Гарепотер
- А он ни сделал больна тваей штучке? – спрасил Дряка и патянулся к штучке
- Прикрати ие телебомкать, - атрезал Гарепотер, уберая штучку и нотягивая штаны. - И ваабще, пара уже нозывать весчи сваими иминами.
Гарепотер встал и ноправился к двери.
Ашашарашенный токим паваротам Дряко сночало патирял дар речи, а патом стал кречать
- Йа магу, магу называть сваими именами, мне нравится твой новый п-п-п-п-енес...
- П-п-п-пенес, - праблейал Гарепотер перидразнивайа Дряко, - это у тибя п-п-п-енес, а у миня – хайтек.
Гарепотер падашел к двери и увидил стаявшива там в абалдении Снека.
В эта время убитый горим Дряка апустил голаву и ево взору придстала ростущая инсталляция, каторую он и ришил предьйавить на тендер.
Дирьмиона прадалжала четать пра сибя.
"Мммммммальчики....", - толька и смок праизнести потрясеный Снек. Гарепотер вежлива пасматрел на прафесара, в уский зрочках которово атражался малинький-малинький Дряко, сторатильно ваздвигайущий сваю инстоляцию и ат усердийа высунуфший свой малинький остринький йазычок.
- Йа хотил бы пиридать вам пирсанальнойе приглошенийе на пати... На зокрытуйу гломурнуйю пати, где будит объявлин пабедитиль на лучший новый дизайн Хогварца, - сумел ноконец вымалвить Снек, пириводя взглят на Гарепотера.
- Это бойан, прафесар, - вежлива сказал Гарепотер. - Канечна же мы прийдем. Без нас эта ни будит гломурнай вичиринкой, и Вы эта прикрастно знайете. Заодно мне проста ниобхадимо апъйаснить аднаму чилавеку приимущиство настайащиво хай-тека перед прочими шшшштучками.
Прафесар малчал. Типерь иво взгляд ни мог атарваться от вздыбленой пародистым арапским скокуном шеринки Гарепотера.
- Прафесар?
- Ах, да. Да... Видешь ли, Гаре, йа проста очинь валнуйусь пирид вичиринкой. Фсе веть далжно быть исключительна камильфо. Пойду вазьму сибя в руки, - скомкано праизнес Снек и затарапился дальшы па каредору.
- Стараму митросегсуалу, пахожы, савсем никто ни дайот. А жаль... Какайа. в сущности, глыба. И рыба, - нежна падумал Гарепотер, закрывая дверь за Снеком.
Патом Гарепотер аглянулся, внемательно вглиделся в инстолляцию Дряко в натуральною велечину (там как раз выресовывалась бойдарка с Галадрелью на пазиции Тудабля), аценил биснадйожные папытки Дряки саригинальничать и, ришив ни принимать ево в расчет, биззвучна канул в двирной праем.
Дирьмиона дашла да ацтоя пад нозванием "Как даставить удавольствие тваиму пастушку" и ришила, что с ние хватет. Она взглинула на пыхтясчего Малфоя и зогадочно произнесла "Не адин Визлей хочит Самизнаетекаво", зохлопнула крышку клависина и ночала удаляться
- А ты загрибаишь нагами и сутулешься, - злобна кинул ей ффслед Дряко
Дирьмиона швырнула в ниво вустеровскую начную вазу, но прамахнулась, и ушла ниобриминенная злом.
Дряко атследил траикторию вазы и вдрук зостыл с вырожением глубокай сатесфакции на леце.
Гарепотер шел па темным пириходам и думал о придстоящем испытании. Он панимал, что приимущество патеряно, Визлей видел ево хайтек, а фот что была у Визлеяза пазухай в рукове в штонах придсказать была трудна. "Он жи тожи панимает, - думал Гарепотер а Визлее, - што абъединенный камитет штабов худсавет ни даверит разроботку новаго стиля Хогварца, да исчо в приддверии втаржения варваров из Дуршланга, картаваму падонку с банальнай татуироффкай на гениталиях, пусть дажи и украшинной бериллами".
И тут Гарепотер как нояву увидил зоплаканное лецо Дряко. "Милый питачок, ты прастишь миня, патом, и будишь мною гардиться, ты жи должин панять, гломур это жыстоко. Сиводня ты первый нах и гломуришь, а заффтра гломурят тибя", - думал Гарепотер. Но он нимог пазволить сибе многоменутною слабасть, и вирнулся к абдумыванийу интриг.
Войдя в сваю комноту, он преслушался к сваему внутринниму голасу, понил, что он гаварит бред и пазвал: "Камон Сава". Сава митнулась к ниму с зановески,села на пличо и закудахтала.
- Есть робота, - по-диловому преступил Гарепотер и абъяснил, что надо делать.
Сава промигала марзянкой, что он можит отправеть сибя в газенваген
- Ни строй из сибя Децла, мы все нимного ренегаты, толька ни надо пиригибать палку.
Сава апять промигала, что лутше в Бабруйск
Гарепотер пригразил, что атдаст ее токсидерьмисту, сава абдумала ворианты и вылитела из комноты
"Типерь астается толька ждать", - падумал Гарепотер и апустился в чипендейл.
Прашол час.
- Ну и шозахег'? – вламился в дверь Визлей, диржа в адной руке саву за наги, а другой розмахивайа бисбольнай битай (с аффтограффами играков Ньюйорк сакс). - Какова хг'ена делоть из миня вуаег'иста, ладна бы сам подсмат г'ивал, а то саву паслал, извг'ащенец. (Канешна, Визлей пад вуайеристам подразумевал эксгибицианиста на самом дели, но он не смок бы выгаварить такое слово. И патом там нильзя была бы скартавить)
Гарепотер розвел руками, паказывая, что папытка ни пытка, Визлей скозал, что такие метады "биздаг'ны и паследние пг'ибежище ахтунга".
- А вкусах ни спорят, - ффспылил Гарепотер.
- Беспесды, сэканомим времйа, - сагласился Визлей и вламил Гарепотеру битай прамеж ачкоффф. (Сава васпользавалась маментом (не клеем), вырволась из зохвата и сволила в Бабруйск нах).
Патом какои-то времйа длилась драка, патом она перишла в какои-та страннае вошканье, хехиканьйе, и мальчуганы уже аказались в абьятиях, каторые савсем не были дружискими.
Но тут дверь роспахнулась и в праеме паказался Дряко. Ласковые слава зостряли у ниво в горле.
- Ты скрывал ффсе, падонак, - праистерил Дряко, - эта придавала пикантнасти вашем отнашениям, типерь я понил ффсе. Типерь вы ффсе палучите адинакавае вазнаграженийе, группавых скидак ни будет.
Дряко дастал из кормана сваей лазурнай пежамы валшебнуйу палачку в харошем смысли слова, норисовав ее кончеком тожы в харошем смысли в воздухи могический знак. "Вы паплатись за эта, да-да, как жы вы сийчас паплатитесь", - барматал он.
Гарепотер и Визлей пачуствавли страное анемение в членах тожы, оне ни магли пашывилить ни рукой ни нагой. В воздухи тривожно запахло Л'ё д'Иссей и адежда на мальчеках испорилась.
Дряко диривяным шагам вышыл из комноты, бросив в сторану Гарепотера и Визлея: "Йа скоро вирусь, ни ухадите никуда, шолуны, ха-ха-ха".
Дряко вирулся черес пьять минут. На нем были лиш чорные кожаные трусеки с тяжолыми серебряными клепками и розавай пушыстой атделкой и высокии чорные сапаги, в руках он диржал бальшое дильдо ис розавова дерива и хлыст.
Тем времинем Снек прибывал в легкам ахуе. Посли таво как он увидил хай-тек Гарепотера, он ни мог думать не о чем другом. Он пазабыл уже а том, что сабирался паполнить запасы розаваго чая на кухни для чаипития с Самизнаетекем, и начил стоеть планы заваивания сердца (и ни толька сердца) Гарепотера. "Мине нужна стать номир адин в гламуре. Что-небудь в стиле Оскара Уайльда или ищо каво." - думал он. И тут он апять увидил Краба и Гейла (на самам деле букву "л" иму па-ашибке записали при раждении патамучто в ЗАГСе работола ниграматная дура).
- Мальчеки, - васкликнул он. - Вы далжны памочь мне падгатоветься! Вы далжны сделать мине пидикюр!
Краб и Гейл (все уже понили пра букву "л") многазночительна пириглянулись.
А истенный йапонафил Самизнаитикто сидел в сваей темнай комнате, дезайнам каторай зонемался лично Йошы Йамамота, зомбираваный зоклятием Импердиус.
Самизнаитикто наблюдал всивидящим окам хрустальнова шара Сварофски как иво давняйа любофь прафесар Снек принуждаит к пидикюру Крэбба и Гей(л)а.
Скупайа мужскайа слиза увлажнила грубуйу кожу щёк Самизнаитикаво.
- Так ни может больше продолжаться! - васкликнул он. - Самизнаитикто я или кто?
С этими словами он, точным ударам катаны от Йудашкина, разбил хрустальный шар и грациозно выскальзнул из комнаты с твердым номерением показать Снеку, что такое настойащий гламурный педекюр.
Дряко палажил хлыст и дильдо в кресло чиппендейл (заметив папутно, что ффкусы па части мебили у Гарепотера и Визлея савпадали) падашел к Визлейскаму бару (из греческай смаковницы), достал стокан Арт Мурано и бутылку рому, зделал сибе Кубу Либре, патом золез в ясчик с кубанскими сигарами (каторый стаял нипасредственно под диптихом Хемингувей- Чигивара) загрьйоб целую горсть, аткусил ат адной кончек и плюнул им в Визлея.
- О милый, ты такой анфан тиррибль, - ришил папытаться исправеть ситуатцию Гарепотер.
Визлей высакамерна прамалчал, он ни любил кагда так абращаюцца с ево кончеками.
- Уи, бьен сюр, - кевнул Дряко, прекуривая сигару ат ахотничьей спички
- Ан пью баналь, - подал голас Визлей.
Нада заметить, штоа-элита х-арестократия (а- как сабака, х – как ху Хогварц) в абщении придпачетала албанский, но вкропления фронузскава счеталось бонтоном, инагда вкропляли дажи латынь (прасти хоспади), но за этим абычна следавали абвинения в снабизме.
- Именна паэтаму с табой так гломурно, - прадолжил Гарепотер
- Ты вел сибя са мной не экслюзивна, - атрезал Дряко, он знал, што Гарепотер проктикует НЛП и штобы ни паддацца чарам скасил глаза на переносицу.
- Гломуг'но? – усмихнулся Визлей. - Ты пасматг'и на иво тг'усы, ани атаг'очены г'озовым фломинго, кто иму скозал, что с чог'ной кожей сочитается фломинго, истог'ия уже выбг'асила этава дизайниг'а пад калеса пг'ет-а-паг'те!
- А у тибя филей жирный, Визлей, - атыгрался Дряко и правел кончеком гарящей сигары па бидру Визлея ( мы уже знаим, про кончеки Визлея).
- Сцуко, - тихо, но тверда сказал Визлей (Дряко апьйать зометил сходство теперь уже с лексиконам Гарепотера).
Дряко павернулся и пашел за хлыстом и дильдой, немнога вяловато пакачивая бйодрами
- Зато какие у ниво сапаги, - апять папытался спости ситуатцию Гарепотер.
Но Визлей ужи сел на своиво конька и ни мог астанавицца.
- Сапаги, ха-ха, бедный Гаг'и, ты г'ешил, что эта точная копия сапог Штиг'лица ат Энцо Логана, пагляди внимательна на стг'очку, эти сапаги шыты в ПБОЮЛ "Савецкий развеччик".
Такова издивательства Дряко вынисти ни мог и паэтаму начал сваю икзекуцию с Чилийскай радуги. А патом… Апустим завесу жаласти над этай сценой.
Дааа, мы зобыли, розумеецца Гаре падсматрел "штучку" Визлея, ничиво новово в дапалнение к вживленными залатыми нитями и тату "дабро пажалавать на борт" с тримя бериллами в слове "пажалавать" и там не было, ис чиво Гари заключил, что сюрприс Визлея фсе-таки не ф штанах.
К канцу миждусабойчека все памирились, што не павлияло на решимасть каждава даказать канечное приимущество на гломурной пати у Снека.
Тим времинем грусный Филычубился ап стену в библиатике листал падшифку "Гламура" за прошлыйгод и думал сваи горкие думы.
То как Дряко и Гарепотер пасмеялись над иго парфумам на каторый он патратилДамблддыр..др..пр..понятно кароче каго сбережения свои последние деньги задило иго тонкую душевую душевную арганизацию и на затертыи странницы жорнала "Гломур" падали гарячие слезы завхоза пад беспезды арэндбишнуйу песню Крыстины Агилеиры.
Пастипенно пламинный гнев в иго нежнойванне душе начал заминяться ищо более пламинной злостью. И тада он решил атамстить!
И тут кстати в бибиотэку зашли двои слезаринцив – Митью Брэдок и Бляз ( возможна в других переводах пищится без з) Заибини. Паследнега Филыч очинь харашо знал – эта был приятель Малого. В смысле, када Малому нада было сублимировать ( вазможна я ошиблась в нопесании этго слова, т.к. плоха владею психаанлитическай терменалохией) на Гарепотера, то он тащил делать пидикюр Бляза ( возможна в других переводах пищится без з) Заибини. А ищо Бляз( возможна в других переводах пищится без з) былчорным нигером негром эфиопом афроангличанином, а Филыч был на самом деле не только латентным никрофилом полумагам, но и нацианалистам. Паэтаму он ни любил иго заочна.
Оба слизаринца не абращали внимания на Филыча внимания и тат стал прислушываться к их разгавору.
Выяснилась, что Снек сабираит гламурррррную вичирину и туда преглашают только самых гламурныхпадонкаф учиников Хогвартцса.
"Йа всигда знал, что Снек – гнусныйпедафил падонак", – абрадывался Филыч иба в иго галаве сазрел план мести Дряко и иго гламурнаму любовнику Потеру.
"Ты исчо узнаишь на что спасобин атвергнутый адинокий мущина за тридцать, мерзский мальчишка!" – прошыптал Филыч, придвкушая тот момент (не клей), кагда фарфоровое личико Дряки исказится ат рыданий, иго сирые гласки Малого переполнятся слезами и он апять прибижит в иго негламурную (патамучто ие декор разрабатывали не крутыи дизайнеры интерьера, а всиго лишь любители программы идущий па маггловскаму теливидинию – "Квартирный разнос вапрос") каморку и там будит накониц ва власти Филыча.
- О да! – сказал Филыч, придставив, чта ан сдилаит с юным комиссарским телом Малого (за што иму Филычу фпалне магли дать срок в Азкобане и как заставит плачущаго Дряко в наказании играть на иго сопелке.
- О да? - пириспрасил чей-та удивленный галасок. Он вырвал Филыча из иго грез и заставил паднять глазаон их уранил. Возли иго стала стоял Бляз ( возможна в других переводах пищится без з) Заибини.
И тут Филыч понял, чта они савсем адне.
- Какой момент ( не клей)! – подумал радасна Филыч и схватил Заибини, пригнул его к сталу и стал гнуснаиго дамагаться иму угражать.
- Гани свае приглашение маленький падонак! Иначе я расскажу чта эта ты, а ни Дряко распустил кружевные трусеки от Мюглера и распустил шапочку от Ямамота Гарепотера!
Заибини заплакал иатдался отдал Филычу свае приглашенее. На самам деле он все ито сделал с любимыми вещами Гарепотера, щтобы тат рассердился на Дряку и бросил иго. Тада бы Дряко не стал больше сублимировать, а стал бы с ним встричаться и все у них стала бы харашо. Но так как этат иго план был не гламурный, то он пазорна провалился и типерь Бляз ( возможна в других переводах пищится без з) Заибини расплачивался за сваю негламурнасть, прижатый к сталу неабычно сальными сильными руками Филыча, ат каторага исхадил мощный запах декаденствующиго эстэта богарт пур хомм.
Па темным щикам Заибини текли слезы, пака Филыч савсем не гламурна стаскивал с ниго школнаю форму от РобиртоКанальи Кавальи. Мыслинно Заибини звал на помащь, но никто ни пришел.
…Посли таго, как давальный Филыч отсублимировал по полной Заибини и аставил иго плачущим в библиотеки пад страхом разглашения Гарепотеру некатарых тайных падробностей роспуска фирменных иго дизайнирских вищей запритил рассказывать какие савсем нефлаффныи вещи он с ним делал, завхос пашел воплашать свой аццкий план.
Па иго замыслу он периделал приглашение и ришил атдаться атдать иго самому негламурнаму абитателю Хогвартцса - кракадильчику Хагрету.
Он пириделал в своий каморке приглашении так, чта ано было ат Гарепотера, рекоминдующиго Хагрета, как гломурнейшиго чувака. Эта нанасило страшный удар па репутации Гарепотера как гея гения от гломура. Ктамужи в рикомендации па дресскоду были указаны мадели из журнала "Крестьянка" за 1985-1989 годы.
- Скора, скора, ты акажишься в моий власти, Малой, - падумал Филыч, наглаживая сваигопастушка кошака и чувствуя сибя аццким сотоной.
Приглашении было отправлино Хагрету с Буклей, каторую гнусный Филыч отлавил по дароге в Бобруйск.
Сам Филыч тверда ришыл прайти на вичиринку беспезды преглашения - иво гнуснава вида байались даже самыйе страшныйе монстры фейс-кантроля.
Дирьмиона сидела перед зеркалом у сибя в комнате, абставленной в стиле минимализьма (так што аписывать ие нет смысла, надо толька сказать што для введения изюминки в абстановку, люстра была зделана из ширстяной тильняшки, а пол ис плоха аструганных досок от ясчиков пад памидоры).
Устроив сибе тотал риколл, ана снова и снова периживала абиду, нанесенную ей Гарепотером. Нужна было што-та минять кардинально и быстра. Надвигалась пати и Дерьмионе нечиво было предьйавить. Ана глубока вздахнула, вытащила ис-пад кравати адин из плитеных ясчиков, дастала аттудапаследний аргумент прамасленный сверток, развернула иво и палюбавалась на тускла свиркнувший ружейный миталл. "Бог создал мальчеков и девачек разными, а мистер Кольт Калашникофф уровнял их в провах", - са злавесчей улыбкой празнесла Дирьмиона и пиридернула затвор. Патом прицепила к афтамату ремешок от Hermes, надела какетливую маичку с надписью "Kalashnikoff greatest hits" , пасматрела на сибя в зеркало и зорыдала (наверное ат умеления). Потом ушла в сумрак.
На дне плитенова ясчика асталось письмо: "Йа ни требую ат тибя любви, но упаваю на шыроту тваей душы в надежде, што ты не атвергнишь маю любоффь. Я ни шлю тибе цвитов паскольку ни жилаю дилить твае распалажение с тем, што сатварено не мной" (канец цытаты).
И сбыться бы Филчеву ниибаца каварному плану, но, как ызвестна, гломурная судьба апикает сваих любимчикоф и Гарепотера в асобинноати, посему паслала Букле нафстречу песдетс в виде прафессара Ку-ку Трелани, каторая как раз двигала домой из Зопретного леса сурожаем грибоф для грядущего занятия прагулки. Вечир абищался выдаться удачным для рамантического ужина при свичах юри прафессара Трелани, и удачо в скорам времени сволилось на прафессара в виде савы Букли, упавшей пацтул с нибес от сталкновения с Лигаласегом, палитефшим в преддверии гломурнай пати за новай туолетнай вадой.
- О, да тут какое-то бумажко! - обрадовалась прафессор Трелани, подняв саву и пофтыкав в неё. - Наверняка эта чья-то любофная записка с чьими-то ератическими фантазийями! Нада бы ейо сахранить, чтобы никто не украл!
И сторужко радостно паспешила в Хогвартц, чтобы падробно азнакомиться с самыми гломурными падробностями гломурной жизни обитателей школы.
В сваей башне, заварив спижженый у Снека розавый чай и фключиф старыйе записи Элтана Жона, Трелани устроилась в кресле и дражащими руками вскрыла канверт. Но вместа надушенных листочкоф с ератическими фантазиями ана абнаружила какуйу-та муйню. Сначала сторушка решила, что ейо жостка абламали. Но, пофтыкав в садиржимое канверта, Ку-ку Трелани паняла: ейо дважды жостка аблмали.
- Как! Гломурная вичиринка! И меня ни пригласили! Да как они могли! - вскричала ана.
Нада сказать, прафессар Трелани такжи была не чужда гломуру: каждый месяц совы даставляли ей журнал "Касмаполитан", каторый ана прочитывала от корки до корки, ну а библию любого гломуриста (гломурника?), журнал ГЛОМУР, ана ащще выучивала наизузть от корки да корки и даже, саабщим по бальшому сикрету, вела там рубреку "Гараскоп". Прафессар Трелани была бальшим поклонником стиля винтаж, паэтому её комната была заставлена фсякой антикварной мебелью и прочей паибенью. И стоит ли удивляца, что рикамендации по дресскоду песдетскак вазбудили (не парнаграфия) сторушку.
- Чозанах? - снова вскричала прафессар Трелони. - Мой любимый мальчег, мой муси-пуси Гарепотер, мая гломурная икона (как и пачти все в Хогвартце, прафессар Трелани считала Гарепотера гением от гломура и была членом (не парнаграфия) его фонклупа) прыгласил ниминя, в поте лица своего (не парнаграфия) предсказывающую иму наигломурнейшиую гибель, а какого-та розоваго кракадильчега! Ну, йа им покажу!
И сторужка Трелани приступила к выпалению сваиго аццкого плана.
Снова пиримарав прыглашение, ана вписала туда свайо имя и к дресскоду сделала каминтарий а том, что винтаж рулит и всячески приветствуеца. Посли чего Трелани атправилась наряжаца к пати, чтобы всех срозитьфайерболом авадокедаврой своим акуенно гломурным видом.
Самизнаитикто ворвался в исчо пустой и ниукрашыный актавый зал Хогвротса. На стале фстиле Людовека XIV лежал списаг преглошоных звезд: Питросян (флагмон), Жвонецкий, Шифрин, Зодорнаф и Новикова. Также в праграмме мироприйатий на вечир значился гломурный болет "Тарас Бульбо", караоке, оргийа в лучшых тродицыйах Римскай Империи и объйавление афтара лучшыва дезайна для Хогворца.
- Ужоснах! – падумал Самизнаитикто и, разрывая праграмму мираприйатий на мелкие кусочки, зокречал: "Ниновижу гломурные пати!".
Фпрочим, Самизнаитикто был мущина ниглупый, паэтому саабразиф, что к чиму, пакавырялся в сваих трусиках от Kylie Minogue и, дастав из потайнова кормана тайскую порфюмировануйу бумагу с цвитами, нопесал:
Гломурнайа вичиринко, праграмма:
1. Абъйавление Самизнаитикаво лучшим дизайнерам Хогвротса
2. Пидикюр групповой
P.S. Ногти на кавёр стричь зопрещено. Увижу — убьйу.
Зотем, на самой бальшой и чистай стине Самизнаитикто напесал слово "ХУЙ" и, весьма давольный сабой пабижал искать прафесара Снека, чтобы атпидикюрить иво (и не будем кривить душой — атманикюрить) па полнай праграмме.
В эта время Снек стримительно вашел в гастиную Слизирина. Отыскав там преятелей Малого, прафесар васкликнул: "Мальчеки! Вы далжны памочь мне падгатоветься! Вы далжны сделать мне пидикюр!"
Краб и Гейл (все уже понили пра букву "л") многазночительна пириглянулис... Маленькие гломурные падонки, чьи отцы служили у Волдырьморда Отведывателями Стряпни Пидигрипала, уже знали, зачем их любимый дикан бежит в гастиную - жучёк работал исправно.
"Харашо, прафесар!" - и Краб дастал из кормана сирибристо-галубой мантеи, атарочиной па краю мехом миксиканского серова тушкана с нашитыми на ткань залатымипездюлямивинзилями, машинку для пидикюра. Гейл (ну, пра "л" вы в курсе) уже усодил прафесара на тобурет, выпиленый из бедренной кости вингерской хвостароги па эскизу Сальвадора Дали, претащил ушат литова сирибра и лил в него благоухаюсчую лавандой воду.
Снек снял батинки ат Ralf, купленные в Касом периулке на распрадаже к сидьмому дню, засучел штанины чорных брюк ат Кардена, паставил пад тобурет наски (секонд-хенд-мейд, шерсть офриканскова мокака) и сунул ноги в воду. Краб принялсо массировать пятки Снека. Гейл раскладывал на махровом палатенце Семипалатинской мануфоктуры флаконы с розовым маслом, тибетские бубенчеки люпви и возелин. Мирно патрескивали свечи в сторинном французком конделябри, палудинный ветер тирибил брабанские кружева на партьерах... Снек прекрыл глоза, предвкушая преятное предобединное чаепитие с кексами времяприпровождение в преятном опществе двух юных валшепников педикюра.
Но тут вдруг вхадная дверь с треском распохнулась и на пароге вазник Самизнаитиктос палавецкой саблийманикюрной пилочкой в руках. Он был чиртовски гломурен в этот мамент!!! Снек испустил васторжинный вздох, а мальчеки перестали дышать ат васхищения. "Идити ка мне, маи крошки! Сейчас я покажу вам, что такое настоящий парфюмерколлекционерволхввомпирлагутенкомастер маникюра! А прафесаром я зоймусь позжи..." - и мальчеки пошли...
Кагда чериз три часа они вернулись, их пальцы украшал изысконый нейл-дизайн в гатичном стиле - на каждым ногте был искусно норисован Кельнский собор. Краб аккуратно палажил пидикюрочную мошинку у ушата и нежно улыбнулсо: "Сичас Ваша очеридь, дарогой прафесар".
Прафесар уже был гатов атдаться в умелые руки Самизнаитикаво, придвкушая как вмантираванные в нокти изысканыйе брелеанты от Тифани будут пранзительно сматреться рядам с хайтеком Гарепотера...
Но тут в иво мазаичнайе акно залетел взвалнованый Леголасег, затейливо украшинный ностойащей платинавай пудрай, свитящейся в ультрофеолете, праблесковым моячком и крутейшими фидиральыми намерами (большы ничиво на нем ни была)
- Ночнается! Ноченается! - завапил он токим голасам, бутто Ксина Сапчак выхватела у ниво пирид носам паследнюйу юпку ат Стелы Артуа. - Там такойе! Бижим!
Агромнайе спасиба фсем аффторам, каторых очинь многа, но фсе как нападбор аццкие сотоны
Пысы - Фтарой том будим пейсать в атдельнай теме.
ФСЕМ ФТЫКАТЬ
хатя нириально многа букв, но ано таво стоит
хатя нириально многа букв, но ано таво стоит
Гарепотер и гломурные шаласти
том 1
том 1
Стайал позтний нойабрьский вечир. Сырой пранизывайущий ветир давно агалил фсе диревья и типерь, казалась, пыталса савсем сдуть древнийе башни Хогварца в приступох биссильнай злобы. Но стены валешпного колиджа нодешно хронили сваих абетателей – внутри была па-прежниму тепло и уйутно, хотя никатарыйе учиники испытовали азноб савсем другова свойства.
Четать дальшыДряко Молфой стайал у акна сваей комноты и сматрел в небо, на катором тока-тока зашглись первыя звесды. Иво верныйа спутники Крабб и Гнойл тим временем лижали у мадам Пумфр..Помфрр...кароч у медсистры с атравленим и в слисеринскай комнате был ткоа адин Дряко, и ему была очинь очинь адикона и грусна.
В такой день ему асобинна хателась чиво-нибуть чистава, рамантическово и вазвышинно-прикрасново - тово, а чем он довно мичтал в темных глубинах сваей парочной души. Нопремер, чистава, рамантическово и вазвышинно-прикрасново пацылуя влажных пухлинкех губак Гарепотера пад тихуйу прикраснуйу музыку в розавай комноте, где стаит кравать пад болдохином с порчовыми прастынями.
И тут как в ф скаске скрипнуло дверь, и изза нийо паказалась тень... Дряко молча стойал и сматрел на дверь в ожидании чаго-та неистествинаво и сказачнаво.
- Ты здесь, Дряко? - сказал кто-та из-за дверки. - Можна вайти?Дряко молча кинул кивнюл галавой.
В воздухи слатко запахла архидейами и мускусам. В дверь вашол Гарепотер в розавой бархатнай пежаме от Prada, отделаной круживами и стразоми Swarovsky... Иво волосы нисматря на позтнее время были нитолько тщатильно уложины, но и напомажины, а иво длиные халеные пальцы укрошал изысканый монекюр.
- Трямушки, заинька, - нисмело сказал Гарепотер, нимного памалчав. - Я сидел у сибя и вдруг пачувствавал страннае жилание прийти к тибе.
Серце Дряко зобилось чаще от придчуствия чиго-то неизведаннаго, дыханее пирихватило. Замерая от валнения, он падашел паближе к Гарепотеру. И тагда он увидел, что штаны у Гарепотера аттапыриваются.
- Что это? - хриплым голасом спрасил он.
- Это валшебная палочка, - атветил Гарепотер и начал преближаться ему новстречу.
Дряко атскачил нозад не атвадя гляз ат штанишек Гарепотира, видь он ужасна хател увидить йэту палачку, на хател паиграть. Дряко чуствовал сибя как будта в прикрасном сне, иво галава плыла от чаруйущих ороматов архидей и мускуса, и
Какаи-то неведомайа сила талкнула Дряко к Гарепотеру...
- Милый, - нежно прашиптал он, застенчива пирибирая кружива пежамы от Прадо, астанавлеваясь пальчеками на стразах. - Мой милый мальчек!
Но тут Дряко вдрук увидил ужос - Гарепотер зобыл зделать пидикюр!
- Как ты можешь так са мной паступать, - вскречал Дряко в отчаяньи. - Разви ты не знаишь, что такова нежнаво пуупсика как я всигда расстраивает такое принебрижение!
В атчаянии он бросился на свойу кравать, зорылся в порчовые простыни, нежна пахнущийе лавандой, и гористно зорыдал. В мире гломура столько агарчений!
Но Гарепотер, мучимый странным сладастным чуством, не атступал. Он ришыл воштобытонистало утешыть Дряко, патамушто тот был насталька трогатильным зайкай, када плакал, што серцце и валшебная палачка Гарепотера вебриравали в унесон
- Мой славный корапуз, - прашептал Гарепотер и правел кончиком сваего язычка по сваей верхней губе, нимного падпортив контур губ, падчеркнутый памадой от Герлен.
Дряко успел зометить небальшой бриллиянт, неслабо блиснувший в правам верхним ризце Гарепотера. "Корат, ни меньши", - вдруг падумалось иму.
Как зачированый сматрел Дряко на брильянт, пириодичиски фсхлипывая фсем телам.
- Ни бойся, зайчонак, - ласкава прошыптал Гарепотер, гладя Дряко па валасам, уложынным Зверивым. - Ты проста нимнога атстал от моды, мой милый корапуз, щас быть слегка выбретым (по пелотку) и недопидикюренным это и есть самый гломур, но если ты исчо не гатов к таким атнашениям, то мы можим сдесь и сейчас сделать друк друк пидикюр.
- Да, да, - вскречал Дряко, держа в уме брильянт, - довай отпидикюрим друк друка!
- Тагда, устраевайся паудобние, - прошептал Гарепотер, падкладывая под спинку Дряко падушечку из заячьиго пуха. - Сночало я зделаю тибе пидикюр.Гарепотер вновь аблизал губку (брильянт апять свиркнул, аканчатильно свидя с ума Дряко) и дастал из кормана сваей пижамы маленькую шлефовальную машинку.
- А ты дашь мне памерять сваю пижамку? - тиряя остатки моска ат нежных прикаснавений Гарепотера спрасил Дряко.
- Канешна, мой глупенький зайчонак, я даже пакажу тибе сваю новаю штучку, - и Гарепотер паказал Дряко где именна находицца ево новая штучка
Дряко застанал ат придвкушения…
***
В это время ниразлучные приятили Малого - Краб и Гейл (ни уверина, што в этом слове нада песать букву "л") савещались, што падарить дарагому другу на именины. Крабу нарвилас иго идея - прихорошенькая на-хуа-хуа в ашейнике из атласа, украшином омитистами и блестками, а Гейлу (ни уверина, што в этом слове нада песать букву "л") нравилас иго идея - фудляр для валшепной палачки из кожи розавого кракадельчика с фомильным веньзилем семьи Малых из белаго
***
Фсе песатели очинь любят памучать четатиля и ночать песать на саамам интиреснам месте фсякую пастароннюйу паипень, для разжыгания интиреса к этаму самаму месту. Мы – ниисключенийе!
Пака Гарепотер зонимаицца изячными ношшками Дряки пасветим немнога времини антуражу спальни Дряки. (патаму чта ничиво кроми всхлипываний Дряки и жужжжания мафынки там не праисхадила какои-то время). Оставим в старане все эти избитасти насчет Фабирже и пластековых акон. Окна в спальни Дряки забраны жилезными ришетками в гатическам стиле с гиральдическими лилияеми. Зделаны они из антикварнава виницианскава стикла (патаму сквось них фих што увидишь, а если и увидишь, то каму придет в бальную голаву лесть на такую высату, штоп
Ваздушные зановески в стили Артнуво падчеркивают тонкаю натуру абитателя комнаты, а чорные лаковыи ширмы техники "насиджи" в тон зановескам симвализируют гламурною испорчиность таво же самого абитателя комноты. Природныи мативы привалируют в абивке стен и мягкай мебели. На адной из стен висит партрет на катором изабражен (дважды) Дряко в види женщены с длинными прямыми валосами. На другой стине весят кетайские гравюры с фревольными изабражениями (они падмигивают).
Цинтральную часть комноты занимает кравать (о ней уже фсе написано). Роспись надкраватннова болдахина выполнена в той же техники "насиджи" (ни дай бох уподет).
Возли кравати стаят два маленьких столека с мазаичными сталешницами. Для их афармления использаван малахит и скарабеи. На столеках лижат канфеты "каркунов" (не гламур) и бильгийские трюфели (тоже не гламурна), что гаварит об слабахарактернасти абитателя. Павсюду разбросаны падушки, возли дивана "Монплизр" стаит кальян. Маленькии приятныи мелачи в виде табакерак, солатниц и 16-ти килаграммовых гирь из чистова сирибра придоют интерьеру некий эклектизм и символезируют превалированийе стиля "фьюжен".
В углу стаит шкаф из розавово дерива с бальшим зерколом на дверце. В шкафу в изабилье висят камплекты дизабилья из "Дикай Архидеи".
***
И тут Дряко ачнулся. Он оглиделся па старанам и понял, што эта было всиво лишь виденийэ. Он па прежниму сидел возли акна, и па прежниму ему было грусна и одинока. От такой ниажиданости, Дряко заплякал, видь всё было как на еву! Ево слёзы стикали па нежным бархатным щёчкам, пириливаясь ат света луны...
Но што йето? Кажится скрипнула дьверь! Сердце Дряко закалатилась сильнее! О нет, кто та пришёл! Кто жи йэто? Не ужели Гарипотер? Казалась сертце вот-вот выскачит из груди!
Да! Это был он – сам Филыч сапствинной пирсонай, акутанный араматами
Но валнительный миг прадалжался нидолга, сминифшись исчо более чаруйущим маментом.
-Убей сибя ап стену, Филыч, - сказал Гарепотер, атстраняйа Филча и вхадя в комноту. - Толька ахтунги в этом сизоне палеваюцца богартом. Если ты хочишь знать, то тибе падашел бы лучше Дел Мар Балдессарини, в этом арамате можна найти ффсе – легкий бриз, свежий ветир и апсалютный...
- Ацтой, - закончил Дряко. - Выпей йаду, Дел Мар катит толька для маладых падонкаф.Паверь мне, Филч, тибе лучше пользоваццо просто Балдессарини, элигантная гармония чувствинных древесных аттенков - сондаловое дериво, пихтавый бользам, листья пачули, табак, амбра и мускус... Но ваабщето, лучше и вправду, убей сибя ап стену.
"Пративные мальчишычки", - захныкол Филыч и уныло пабрел
Гарепотер и Дряко остались вдваем...
- Пусик, а йа сделол сибе пидикюр, - шыпнул Гарепотер в самае ухо Дряко.
- Так эта был ни сон! - паразился маладой Молфой.
- Кто знаит, кто знаит, - прамурчал давольной кошычкой Гарепотер. - А типерь пашли же быстрее, йа умираю как хачу увидеть тваю зноменитую болдахиновую кровать!
***
Прафессар Снек в сваей комноте ноблюдал за Гарепотером и Дряко чериз валшебный шар и жутко завидавал Дряко. Он тожи любил гломур и хател чтобы иму хоть кто-нибуть сделал пидикюр. Он замыслил каварный план - ришыл арганизавать в Хогварце гломурную вичиринку, где в изабилии роспылить офродизьяки фмеперемешку с легкими голюциногенами и висилящим газам, штобы патом насладицца фиеричиской оргией ф стилистики постней Римкая империи.
Тем врименем Краб и Гейл (ни уверина, что тут надо "л" в канце песать), наконец, договорилис, какой падарочик они припаднесут сваему другу Дряко на именины. На-хуа-хуа и фудляр для валшепной палачки аставили в качистве раждественских сюрпризав, а на именигы ришили закозать в ситивом магазини www.zonko.uk машинку для пидикюра солингеновской стали, инкрустированную слановой костью и абильно украшиную златоустовской гравюрай (золото, сирибро, никелирование). И падарить ие сваему кумиру на гломурной вичиринке, каторую утроить прафесар Снек - малинькие праказники устанавили в комнати сваего любимаго дикана "жучёк", с помащью каторого можно падслушивать мысли. Так оне придуприждали все жилания учитиля.
***
Дряко паказывал Гарепотеру свайу кравать, калекцию розавых плюшивых Мишик от Йоши Ямамото и эсклюзивных дильдо от Роберто Кавальи, будтобы нивзначай касаясь Гарепотера сваими халеными наманикюриными руками в самых разных мистах.
И вот вдоваль насладившись видом комнатки, Гарепотер павернулся к Дряко и правел ему розой "Сто лет вилагонки Тур де Франс"(каторую аставил Филч убегая в рыдания убивать сибя ап стену читать падшивку гламура) па лицу.
- Нада атдать должнае стараму падонку, в розах он знаит толк, - прашепал Дряко, - и мы можим прадалжать сваю…
- Прилюдию, - закончил Гарепотер
- Прилюдия, эта значит прилюдна, да? – спрасил Малфой
- Прилюдна- эта х-гибиционизм, - паправил Гарепотер
- Тагда пусть будит ххх-гибиционизм, - хихикнул Малфой
- Сними свае платиьице, бэби,– проворковал Гарепотер в ритме песни другова старова падонка, - но можишь аставить шляпу.
- Нет, нет! - вскречал Дряко, - Толька не Джа Коккер, ты жи знаишь, я люблю Эр энд Би!
- А ты думаишь, я прастил тибе, что ты парвал маи кружевные трусеки от Мюглера и распустил маю шапочку от Ямамота?
- Ты фсе исчо злишься наминя за это, мой дарагой?
- А ты как думал? Мне сламали митлу, кагда я пытался купить эти трусеки на пятой авеню. Я толька и сказал: "Ахуеть, дайте две." А тут миня и парвали Перес Хилтон и Ксина Сабчак, причем эта они дажи на албанском понили.
- Ксина – каралева воинов?
- Ксина - каралева баброфф!
- Божи мой, божи мой, - застонал Дряко, он понил, что ево ожидаит. - Но им-то ты прастил?
- Я не прастил, - гордо выдвинув все сваи выдающиися части сказал Гарепотер, - а сказал страшнае заклинание: "Жывотныи иси, Бабруйск вам место, и хадить вам там в мутонавых шубах да следущиго лимфодринажа"!
- Ой, - застонал Малфой и повалился на калени перед Гарепотером однавременна стаскивая с ниво штаны.
Малфой застыл в полном ахуее, патаму чта увидел "новаюштучку" Гарепотера, и толька и смог прашептать "хуяссссссссссссе"
Но тут дверь аткрылась и вбижала Дирьмиона, размахивая новым Гламуром
- Мальчеки, мальчеки, вы далжны эта узнать первыми, типерь уже не в моди все эти кетайские карусели и удушающая атмасфера ариентальной эстетики, теперь в моди интерьеры ат…И тут ана увидела "новуюштучку" Гарепотера, застанала и упала в обмарок.
- Вечные праблемы с этой деффачкой, - праварчал Гарепотер
- Да, кг/ам, - паддакнул Малфой
- А ты иди в кравать, - рявкнул Гарепотер, а сам пашел в Дирьмионе ( ее ж надо было убить ап стену выправадить)
Он накланился над Дирьмионай и услышал как ана прашептала: "Я тоже такое хачу".
- У тиба ашипка в генах, -сказал он сурово и вывалак ее за дверь.
А в эта время Малфой вазился на сваей кравати пад балдахинчикам, устраиваясь паудобнее. Балдахин не выдиржал такова и упал на Дряку.
Гарепотер услышал страшный вопль сваиго дружочка и пабижал к кравати, пытаясь отцепить ат себя Дирьмиону на хаду
- Зайчонак, где ты, зайчонак, - кричал Гарепотер, путаясь в балдахине, - я прастил тибе и трусеки и шапочку.
***
А Снек фсё мыслел и мыслел. И тут внизабна заакном пралитела чьята голоя... пятка! Эта был Лиголасег. Он влес в акно и сел на пыльный падакойнек. Лиголосек был весь абнажонный нисмотря на халодный нойабрьский вечир и пасыпанный залатистыми блестками. При этам он саблазнительно блогоухал Иссеем Мияки пур фамм и райскеми пладами зопретных удавольствий.
- Привет, прафесар. А это йа, твая гломурная фейа, - сказал он какетливо. - Угадай, каво йа встретил сиводня в бутике Аликсандра МакКуина? Ни за што, ни за што ни догадаться, даже такому сладинькаму как ты!
И Лиголосек игрива пасматрел на Снека, замалчав на сикунду.
Снек с трудом атарвался от хрустальново шара, в катором Гарепотер выпутовал Дряко из болдахина, одноврименно выпутовайась из сваей изысканой пежамы и атпутывойась от Дирьмионы, с сожолением пириключив устройсво на FashionTV.
- Аликсандра МакКуина... - пратянул он. - Ну йа дажы ни знайу.
В мыслях прафесар фсе исчо был чостично в спальне Дряко, чостично на будусчей гломурной пати.
- Знаишь, знаишь! - радастно зокречал Лиголосек. - Это Самзнаишькто! Он пиридавал тибе привет и абязатильно сабирался зоглянуть к тибе на чашычку розовово чая. Он токой душка, правда?
Прафесар Снек очинь расстроелся, патаму что у ниво как рас в этат день кончелся розавый чай (остался толька галубой). Это гразило абламать такое рамантическое чаепитее и он падумал, что нада срочна паполнить запасы. Заодно и в комноту к мальчекам загляну, падумал он. Он нокинул на плечи кружевную мантию надушенную туалетнай вадой "С запахам маладова тела", паследним пискам сизона, падаренным иму кашаком Филчем па случаю юбелеея двухсотлетия взятия Бастилии.
- Падажди миня сдесь, мой пушистек! - сказал он Лигаласику. - Некуда ни ухади, твой сладинький скора вирнется.
И вышол в каридор...
Снек шол ни останавливаяся, словна куда-то спишил. Тиха напивия про сибя песинку Руки верхъ напаролся на штота или кавота в тимнате. "Что йэта? Кто здесь?" - испугана закричал прафесар. Но в атвет услышал лишъ приглушоный смех...
Аказалось, што он ноткнулсо на преятелей Дряко Малого - Краба и Гейла (ну, пра букву "л" в канце я уже гаварила). Мальчеки розглядывали новый номер журнала "Гломур", каторый падабрали у двирей Дряко. Кагда Снек преблизелся к ним, ани пратянули иму журнал:
- Прафесар, пасматрите! Тут есь стотья пра то, как украсеть комнату изысканым дизайном!
Снек падумал, што эта прегадится для ивовичиринки и взял изданее. Краб падмигнул Гейлу (ну, пра букву "л" в канце я уже гаварила), Гейл (ну, пра букву...) - Крабу.
Сунув журнал пад мышку, прафесар Снек прадолжил свой путь на кухню за чаем. Па дароги он астанавился перид дверью в комноту Дряко. Из-за двири данасились странные звуки. "Эта, навернае, и есть звуки флаффнаго слеша", - падумал прафесар Снек и ему очинь захателась заглянуть в комноту. И не толька заглянуть, но и паучаствавать. Он патихоньку приаткрыл дверь. То, что он увидил, паразило иво ваабражание на всю аставшуюся жизнь...
***
Но снова вирнемся нимнога назад (в харошем смысли) увидим, что праисхадила в комноте Дряко посли таво, как упал болдахин и Снек периключился на Fashion TV
-Зайчонак, зайчонак, - кречал Гарепотер, борахтаясь в балдахине и пытаясь атыскать Дряко. (Дирьмиона в это время лижала на палу все исчо прекидывайась што она без сазнания)
- Я здесь, - всхлипнул полузодушенно Дряко.
И Гарепотер принился целовать мокрае ат слез (и чего-то исчо) лицо Дряки. В эта время дверь аткрылась и зашел (нет исчо не Снек) Визлей. Он был в фуфайке от ЖэПэ Гатьйе и такой жи тильняшке. Ваабсче нада атметить, что Визлей весь был ат ЖэПэ Гатьйе, ночиная от кепки и зоканчивая лакерованными лыжами.
- У тибя сиводня день аткрытых двирей, пупсик? - спрасил Гарепотер, припадняв голаву Дряки за падбародок.
- Ах аставь этот тон, Гаг'и, - устало и бонтонно праизнес Визлей.
Патом падашел, паднял Дирьмиону, усодил ее на казетку "Людовик восимь с палавиной", дал ей в руки журнал и атчиркнуф что-та нагтем, пакрытым нежна леловым лаком, приказал четать.
-[ I]"Асобеннасти хранения трупа, каторый таковым ни йавляется",[/I] – працытировала Дирьмиона
- Нимнога ниже, киска , и пг'а сибя, – так же утамленно праизнес Визлей
Патом вазлег на деван "Манплезир" в пози модам Рикамье и обращаясь к Гарепотеру и Дряко сказал:
- Я пг'и шел к вам, малалетние далбайобы, штобы саабщить пг'епг'ийатнешие известийе- нозначина пати, на катог'ой абьйавят пабедителя тендиг'а на г'озг'аботку новаво стиля Хогваг'ца.
Патом Визлей вдрук резка паднялся и падашел паближе к кравати. Акинул взорам живаписнейшую картину – Гарепотер бис штанофф с тарчащей"новайштучкай", зоплаканный Дряка в иво абьятийах и праизнес
- Вот там мы и памег'имся этими штучкоми, - и счелкнул ногтем па "новайштучке" Гарепотера
Гарепотер нопрягся.
Визлей литящей паходкай ноправился к двери и уже была аткрыфф ие, абернулся и скозал напаследок:
- Снек пг'исласил на пати Ребе Вильямса, - и ушол
- И пастара Шлага, сцуко, – працедил сквось зубы Гарепотер, каторый все исчо прибывал в нопряге.
- Знаишь, инагда он напаминит мне фошиствующива денди, - нопомнил о сибе Дряко
Гарепотер ачнулся ат нопряга пристальна пасматрел иму в глоза
- И исчо,знаишь, он хочит Самизнаетекаво, а он токой моргинал, - дабавил Дряка
- В этам та и фся прелисть, - холоднавато праизнес Гарепотер
- А он ни сделал больна тваей штучке? – спрасил Дряка и патянулся к штучке
- Прикрати ие телебомкать, - атрезал Гарепотер, уберая штучку и нотягивая штаны. - И ваабще, пара уже нозывать весчи сваими иминами.
Гарепотер встал и ноправился к двери.
Ашашарашенный токим паваротам Дряко сночало патирял дар речи, а патом стал кречать
- Йа магу, магу называть сваими именами, мне нравится твой новый п-п-п-п-енес...
- П-п-п-пенес, - праблейал Гарепотер перидразнивайа Дряко, - это у тибя п-п-п-енес, а у миня – хайтек.
Гарепотер падашел к двери и увидил стаявшива там в абалдении Снека.
В эта время убитый горим Дряка апустил голаву и ево взору придстала ростущая инсталляция, каторую он и ришил предьйавить на тендер.
Дирьмиона прадалжала четать пра сибя.
***
"Мммммммальчики....", - толька и смок праизнести потрясеный Снек. Гарепотер вежлива пасматрел на прафесара, в уский зрочках которово атражался малинький-малинький Дряко, сторатильно ваздвигайущий сваю инстоляцию и ат усердийа высунуфший свой малинький остринький йазычок.
- Йа хотил бы пиридать вам пирсанальнойе приглошенийе на пати... На зокрытуйу гломурнуйю пати, где будит объявлин пабедитиль на лучший новый дизайн Хогварца, - сумел ноконец вымалвить Снек, пириводя взглят на Гарепотера.
- Это бойан, прафесар, - вежлива сказал Гарепотер. - Канечна же мы прийдем. Без нас эта ни будит гломурнай вичиринкой, и Вы эта прикрастно знайете. Заодно мне проста ниобхадимо апъйаснить аднаму чилавеку приимущиство настайащиво хай-тека перед прочими шшшштучками.
Прафесар малчал. Типерь иво взгляд ни мог атарваться от вздыбленой пародистым арапским скокуном шеринки Гарепотера.
- Прафесар?
- Ах, да. Да... Видешь ли, Гаре, йа проста очинь валнуйусь пирид вичиринкой. Фсе веть далжно быть исключительна камильфо. Пойду вазьму сибя в руки, - скомкано праизнес Снек и затарапился дальшы па каредору.
- Стараму митросегсуалу, пахожы, савсем никто ни дайот. А жаль... Какайа. в сущности, глыба. И рыба, - нежна падумал Гарепотер, закрывая дверь за Снеком.
Патом Гарепотер аглянулся, внемательно вглиделся в инстолляцию Дряко в натуральною велечину (там как раз выресовывалась бойдарка с Галадрелью на пазиции Тудабля), аценил биснадйожные папытки Дряки саригинальничать и, ришив ни принимать ево в расчет, биззвучна канул в двирной праем.
Дирьмиона дашла да ацтоя пад нозванием "Как даставить удавольствие тваиму пастушку" и ришила, что с ние хватет. Она взглинула на пыхтясчего Малфоя и зогадочно произнесла "Не адин Визлей хочит Самизнаетекаво", зохлопнула крышку клависина и ночала удаляться
- А ты загрибаишь нагами и сутулешься, - злобна кинул ей ффслед Дряко
Дирьмиона швырнула в ниво вустеровскую начную вазу, но прамахнулась, и ушла ниобриминенная злом.
Дряко атследил траикторию вазы и вдрук зостыл с вырожением глубокай сатесфакции на леце.
Гарепотер шел па темным пириходам и думал о придстоящем испытании. Он панимал, что приимущество патеряно, Визлей видел ево хайтек, а фот что была у Визлея
И тут Гарепотер как нояву увидил зоплаканное лецо Дряко. "Милый питачок, ты прастишь миня, патом, и будишь мною гардиться, ты жи должин панять, гломур это жыстоко. Сиводня ты первый нах и гломуришь, а заффтра гломурят тибя", - думал Гарепотер. Но он нимог пазволить сибе многоменутною слабасть, и вирнулся к абдумыванийу интриг.
Войдя в сваю комноту, он преслушался к сваему внутринниму голасу, понил, что он гаварит бред и пазвал: "Камон Сава". Сава митнулась к ниму с зановески,села на пличо и закудахтала.
- Есть робота, - по-диловому преступил Гарепотер и абъяснил, что надо делать.
Сава промигала марзянкой, что он можит отправеть сибя в газенваген
- Ни строй из сибя Децла, мы все нимного ренегаты, толька ни надо пиригибать палку.
Сава апять промигала, что лутше в Бабруйск
Гарепотер пригразил, что атдаст ее токсидерьмисту, сава абдумала ворианты и вылитела из комноты
"Типерь астается толька ждать", - падумал Гарепотер и апустился в чипендейл.
Прашол час.
***
- Ну и шозахег'? – вламился в дверь Визлей, диржа в адной руке саву за наги, а другой розмахивайа бисбольнай битай (с аффтограффами играков Ньюйорк сакс). - Какова хг'ена делоть из миня вуаег'иста, ладна бы сам подсмат г'ивал, а то саву паслал, извг'ащенец. (Канешна, Визлей пад вуайеристам подразумевал эксгибицианиста на самом дели, но он не смок бы выгаварить такое слово. И патом там нильзя была бы скартавить)
Гарепотер розвел руками, паказывая, что папытка ни пытка, Визлей скозал, что такие метады "биздаг'ны и паследние пг'ибежище ахтунга".
- А вкусах ни спорят, - ффспылил Гарепотер.
- Беспесды, сэканомим времйа, - сагласился Визлей и вламил Гарепотеру битай прамеж ачкоффф. (Сава васпользавалась маментом (не клеем), вырволась из зохвата и сволила в Бабруйск нах).
Патом какои-то времйа длилась драка, патом она перишла в какои-та страннае вошканье, хехиканьйе, и мальчуганы уже аказались в абьятиях, каторые савсем не были дружискими.
Но тут дверь роспахнулась и в праеме паказался Дряко. Ласковые слава зостряли у ниво в горле.
- Ты скрывал ффсе, падонак, - праистерил Дряко, - эта придавала пикантнасти вашем отнашениям, типерь я понил ффсе. Типерь вы ффсе палучите адинакавае вазнаграженийе, группавых скидак ни будет.
Дряко дастал из кормана сваей лазурнай пежамы валшебнуйу палачку в харошем смысли слова, норисовав ее кончеком тожы в харошем смысли в воздухи могический знак. "Вы паплатись за эта, да-да, как жы вы сийчас паплатитесь", - барматал он.
Гарепотер и Визлей пачуствавли страное анемение в членах тожы, оне ни магли пашывилить ни рукой ни нагой. В воздухи тривожно запахло Л'ё д'Иссей и адежда на мальчеках испорилась.
Дряко диривяным шагам вышыл из комноты, бросив в сторану Гарепотера и Визлея: "Йа скоро вирусь, ни ухадите никуда, шолуны, ха-ха-ха".
Дряко вирулся черес пьять минут. На нем были лиш чорные кожаные трусеки с тяжолыми серебряными клепками и розавай пушыстой атделкой и высокии чорные сапаги, в руках он диржал бальшое дильдо ис розавова дерива и хлыст.
***
Тем времинем Снек прибывал в легкам ахуе. Посли таво как он увидил хай-тек Гарепотера, он ни мог думать не о чем другом. Он пазабыл уже а том, что сабирался паполнить запасы розаваго чая на кухни для чаипития с Самизнаетекем, и начил стоеть планы заваивания сердца (и ни толька сердца) Гарепотера. "Мине нужна стать номир адин в гламуре. Что-небудь в стиле Оскара Уайльда или ищо каво." - думал он. И тут он апять увидил Краба и Гейла (на самам деле букву "л" иму па-ашибке записали при раждении патамучто в ЗАГСе работола ниграматная дура).
- Мальчеки, - васкликнул он. - Вы далжны памочь мне падгатоветься! Вы далжны сделать мине пидикюр!
Краб и Гейл (все уже понили пра букву "л") многазночительна пириглянулись.
А истенный йапонафил Самизнаитикто сидел в сваей темнай комнате, дезайнам каторай зонемался лично Йошы Йамамота, зомбираваный зоклятием Импердиус.
Самизнаитикто наблюдал всивидящим окам хрустальнова шара Сварофски как иво давняйа любофь прафесар Снек принуждаит к пидикюру Крэбба и Гей(л)а.
Скупайа мужскайа слиза увлажнила грубуйу кожу щёк Самизнаитикаво.
- Так ни может больше продолжаться! - васкликнул он. - Самизнаитикто я или кто?
С этими словами он, точным ударам катаны от Йудашкина, разбил хрустальный шар и грациозно выскальзнул из комнаты с твердым номерением показать Снеку, что такое настойащий гламурный педекюр.
***
Дряко палажил хлыст и дильдо в кресло чиппендейл (заметив папутно, что ффкусы па части мебили у Гарепотера и Визлея савпадали) падашел к Визлейскаму бару (из греческай смаковницы), достал стокан Арт Мурано и бутылку рому, зделал сибе Кубу Либре, патом золез в ясчик с кубанскими сигарами (каторый стаял нипасредственно под диптихом Хемингувей- Чигивара) загрьйоб целую горсть, аткусил ат адной кончек и плюнул им в Визлея.
- О милый, ты такой анфан тиррибль, - ришил папытаться исправеть ситуатцию Гарепотер.
Визлей высакамерна прамалчал, он ни любил кагда так абращаюцца с ево кончеками.
- Уи, бьен сюр, - кевнул Дряко, прекуривая сигару ат ахотничьей спички
- Ан пью баналь, - подал голас Визлей.
Нада заметить, што
- Именна паэтаму с табой так гломурно, - прадолжил Гарепотер
- Ты вел сибя са мной не экслюзивна, - атрезал Дряко, он знал, што Гарепотер проктикует НЛП и штобы ни паддацца чарам скасил глаза на переносицу.
- Гломуг'но? – усмихнулся Визлей. - Ты пасматг'и на иво тг'усы, ани атаг'очены г'озовым фломинго, кто иму скозал, что с чог'ной кожей сочитается фломинго, истог'ия уже выбг'асила этава дизайниг'а пад калеса пг'ет-а-паг'те!
- А у тибя филей жирный, Визлей, - атыгрался Дряко и правел кончеком гарящей сигары па бидру Визлея ( мы уже знаим, про кончеки Визлея).
- Сцуко, - тихо, но тверда сказал Визлей (Дряко апьйать зометил сходство теперь уже с лексиконам Гарепотера).
Дряко павернулся и пашел за хлыстом и дильдой, немнога вяловато пакачивая бйодрами
- Зато какие у ниво сапаги, - апять папытался спости ситуатцию Гарепотер.
Но Визлей ужи сел на своиво конька и ни мог астанавицца.
- Сапаги, ха-ха, бедный Гаг'и, ты г'ешил, что эта точная копия сапог Штиг'лица ат Энцо Логана, пагляди внимательна на стг'очку, эти сапаги шыты в ПБОЮЛ "Савецкий развеччик".
Такова издивательства Дряко вынисти ни мог и паэтаму начал сваю икзекуцию с Чилийскай радуги. А патом… Апустим завесу жаласти над этай сценой.
Дааа, мы зобыли, розумеецца Гаре падсматрел "штучку" Визлея, ничиво новово в дапалнение к вживленными залатыми нитями и тату "дабро пажалавать на борт" с тримя бериллами в слове "пажалавать" и там не было, ис чиво Гари заключил, что сюрприс Визлея фсе-таки не ф штанах.
К канцу миждусабойчека все памирились, што не павлияло на решимасть каждава даказать канечное приимущество на гломурной пати у Снека.
***
Тим времинем грусный Филыч
То как Дряко и Гарепотер пасмеялись над иго парфумам на каторый он патратил
Пастипенно пламинный гнев в иго нежной
И тут кстати в бибиотэку зашли двои слезаринцив – Митью Брэдок и Бляз ( возможна в других переводах пищится без з) Заибини. Паследнега Филыч очинь харашо знал – эта был приятель Малого. В смысле, када Малому нада было сублимировать ( вазможна я ошиблась в нопесании этго слова, т.к. плоха владею психаанлитическай терменалохией) на Гарепотера, то он тащил делать пидикюр Бляза ( возможна в других переводах пищится без з) Заибини. А ищо Бляз( возможна в других переводах пищится без з) был
Оба слизаринца не абращали внимания на Филыча внимания и тат стал прислушываться к их разгавору.
Выяснилась, что Снек сабираит гламурррррную вичирину и туда преглашают только самых гламурных
"Йа всигда знал, что Снек – гнусный
"Ты исчо узнаишь на что спасобин атвергнутый адинокий мущина за тридцать, мерзский мальчишка!" – прошыптал Филыч, придвкушая тот момент (не клей), кагда фарфоровое личико Дряки исказится ат рыданий, иго сирые гласки Малого переполнятся слезами и он апять прибижит в иго негламурную (патамучто ие декор разрабатывали не крутыи дизайнеры интерьера, а всиго лишь любители программы идущий па маггловскаму теливидинию – "Квартирный разнос вапрос") каморку и там будит накониц ва власти Филыча.
- О да! – сказал Филыч, придставив, чта ан сдилаит с юным комиссарским телом Малого (за што иму Филычу фпалне магли дать срок в Азкобане и как заставит плачущаго Дряко в наказании играть на иго сопелке.
- О да? - пириспрасил чей-та удивленный галасок. Он вырвал Филыча из иго грез и заставил паднять глаза
И тут Филыч понял, чта они савсем адне.
- Какой момент ( не клей)! – подумал радасна Филыч и схватил Заибини, пригнул его к сталу и стал гнусна
- Гани свае приглашение маленький падонак! Иначе я расскажу чта эта ты, а ни Дряко распустил кружевные трусеки от Мюглера и распустил шапочку от Ямамота Гарепотера!
Заибини заплакал и
Па темным щикам Заибини текли слезы, пака Филыч савсем не гламурна стаскивал с ниго школнаю форму от Робирто
…Посли таго, как давальный Филыч отсублимировал по полной Заибини и аставил иго плачущим в библиотеки пад страхом разглашения Гарепотеру некатарых тайных падробностей роспуска фирменных иго дизайнирских вищей запритил рассказывать какие савсем нефлаффныи вещи он с ним делал, завхос пашел воплашать свой аццкий план.
Па иго замыслу он периделал приглашение и ришил атдаться атдать иго самому негламурнаму абитателю Хогвартцса - кракадильчику Хагрету.
Он пириделал в своий каморке приглашении так, чта ано было ат Гарепотера, рекоминдующиго Хагрета, как гломурнейшиго чувака. Эта нанасило страшный удар па репутации Гарепотера как гея гения от гломура. Ктамужи в рикомендации па дресскоду были указаны мадели из журнала "Крестьянка" за 1985-1989 годы.
- Скора, скора, ты акажишься в моий власти, Малой, - падумал Филыч, наглаживая сваиго
Приглашении было отправлино Хагрету с Буклей, каторую гнусный Филыч отлавил по дароге в Бобруйск.
Сам Филыч тверда ришыл прайти на вичиринку бес
***
Дирьмиона сидела перед зеркалом у сибя в комнате, абставленной в стиле минимализьма (так што аписывать ие нет смысла, надо толька сказать што для введения изюминки в абстановку, люстра была зделана из ширстяной тильняшки, а пол ис плоха аструганных досок от ясчиков пад памидоры).
Устроив сибе тотал риколл, ана снова и снова периживала абиду, нанесенную ей Гарепотером. Нужна было што-та минять кардинально и быстра. Надвигалась пати и Дерьмионе нечиво было предьйавить. Ана глубока вздахнула, вытащила ис-пад кравати адин из плитеных ясчиков, дастала аттуда
На дне плитенова ясчика асталось письмо: "Йа ни требую ат тибя любви, но упаваю на шыроту тваей душы в надежде, што ты не атвергнишь маю любоффь. Я ни шлю тибе цвитов паскольку ни жилаю дилить твае распалажение с тем, што сатварено не мной" (канец цытаты).
***
И сбыться бы Филчеву ниибаца каварному плану, но, как ызвестна, гломурная судьба апикает сваих любимчикоф и Гарепотера в асобинноати, посему паслала Букле нафстречу песдетс в виде прафессара Ку-ку Трелани, каторая как раз двигала домой из Зопретного леса с
- О, да тут какое-то бумажко! - обрадовалась прафессор Трелани, подняв саву и пофтыкав в неё. - Наверняка эта чья-то любофная записка с чьими-то ератическими фантазийями! Нада бы ейо сахранить, чтобы никто не украл!
И сторужко радостно паспешила в Хогвартц, чтобы падробно азнакомиться с самыми гломурными падробностями гломурной жизни обитателей школы.
В сваей башне, заварив спижженый у Снека розавый чай и фключиф старыйе записи Элтана Жона, Трелани устроилась в кресле и дражащими руками вскрыла канверт. Но вместа надушенных листочкоф с ератическими фантазиями ана абнаружила какуйу-та муйню. Сначала сторушка решила, что ейо жостка абламали. Но, пофтыкав в садиржимое канверта, Ку-ку Трелани паняла: ейо дважды жостка аблмали.
- Как! Гломурная вичиринка! И меня ни пригласили! Да как они могли! - вскричала ана.
Нада сказать, прафессар Трелани такжи была не чужда гломуру: каждый месяц совы даставляли ей журнал "Касмаполитан", каторый ана прочитывала от корки до корки, ну а библию любого гломуриста (гломурника?), журнал ГЛОМУР, ана ащще выучивала наизузть от корки да корки и даже, саабщим по бальшому сикрету, вела там рубреку "Гараскоп". Прафессар Трелани была бальшим поклонником стиля винтаж, паэтому её комната была заставлена фсякой антикварной мебелью и прочей паибенью. И стоит ли удивляца, что рикамендации по дресскоду песдетскак вазбудили (не парнаграфия) сторушку.
- Чозанах? - снова вскричала прафессар Трелони. - Мой любимый мальчег, мой муси-пуси Гарепотер, мая гломурная икона (как и пачти все в Хогвартце, прафессар Трелани считала Гарепотера гением от гломура и была членом (не парнаграфия) его фонклупа) прыгласил ниминя, в поте лица своего (не парнаграфия) предсказывающую иму наигломурнейшиую гибель, а какого-та розоваго кракадильчега! Ну, йа им покажу!
И сторужка Трелани приступила к выпалению сваиго аццкого плана.
Снова пиримарав прыглашение, ана вписала туда свайо имя и к дресскоду сделала каминтарий а том, что винтаж рулит и всячески приветствуеца. Посли чего Трелани атправилась наряжаца к пати, чтобы всех срозить
***
Самизнаитикто ворвался в исчо пустой и ниукрашыный актавый зал Хогвротса. На стале фстиле Людовека XIV лежал списаг преглошоных звезд: Питросян (флагмон), Жвонецкий, Шифрин, Зодорнаф и Новикова. Также в праграмме мироприйатий на вечир значился гломурный болет "Тарас Бульбо", караоке, оргийа в лучшых тродицыйах Римскай Империи и объйавление афтара лучшыва дезайна для Хогворца.
- Ужоснах! – падумал Самизнаитикто и, разрывая праграмму мираприйатий на мелкие кусочки, зокречал: "Ниновижу гломурные пати!".
Фпрочим, Самизнаитикто был мущина ниглупый, паэтому саабразиф, что к чиму, пакавырялся в сваих трусиках от Kylie Minogue и, дастав из потайнова кормана тайскую порфюмировануйу бумагу с цвитами, нопесал:
Гломурнайа вичиринко, праграмма:
1. Абъйавление Самизнаитикаво лучшим дизайнерам Хогвротса
2. Пидикюр групповой
P.S. Ногти на кавёр стричь зопрещено. Увижу — убьйу.
Зотем, на самой бальшой и чистай стине Самизнаитикто напесал слово "ХУЙ" и, весьма давольный сабой пабижал искать прафесара Снека, чтобы атпидикюрить иво (и не будем кривить душой — атманикюрить) па полнай праграмме.
***
В эта время Снек стримительно вашел в гастиную Слизирина. Отыскав там преятелей Малого, прафесар васкликнул: "Мальчеки! Вы далжны памочь мне падгатоветься! Вы далжны сделать мне пидикюр!"
Краб и Гейл (все уже понили пра букву "л") многазночительна пириглянулис... Маленькие гломурные падонки, чьи отцы служили у Волдырьморда Отведывателями Стряпни Пидигрипала, уже знали, зачем их любимый дикан бежит в гастиную - жучёк работал исправно.
"Харашо, прафесар!" - и Краб дастал из кормана сирибристо-галубой мантеи, атарочиной па краю мехом миксиканского серова тушкана с нашитыми на ткань залатыми
Снек снял батинки ат Ralf, купленные в Касом периулке на распрадаже к сидьмому дню, засучел штанины чорных брюк ат Кардена, паставил пад тобурет наски (
Но тут вдруг вхадная дверь с треском распохнулась и на пароге вазник Самизнаитикто
Кагда чериз три часа они вернулись, их пальцы украшал изысконый нейл-дизайн в гатичном стиле - на каждым ногте был искусно норисован Кельнский собор. Краб аккуратно палажил пидикюрочную мошинку у ушата и нежно улыбнулсо: "Сичас Ваша очеридь, дарогой прафесар".
Прафесар уже был гатов атдаться в умелые руки Самизнаитикаво, придвкушая как вмантираванные в нокти изысканыйе брелеанты от Тифани будут пранзительно сматреться рядам с хайтеком Гарепотера...
Но тут в иво мазаичнайе акно залетел взвалнованый Леголасег, затейливо украшинный ностойащей платинавай пудрай, свитящейся в ультрофеолете, праблесковым моячком и крутейшими фидиральыми намерами (большы ничиво на нем ни была)
- Ночнается! Ноченается! - завапил он токим голасам, бутто Ксина Сапчак выхватела у ниво пирид носам паследнюйу юпку ат Стелы Артуа. - Там такойе! Бижим!
КАНЕЦ ПЕРВАВА ТОМА
-
-
05.01.2006 в 11:25-
-
05.01.2006 в 11:48Ни то слово. Йа плакал слезами пад креслам от Ле Корбюзе кагда ридоктировал)
-
-
05.01.2006 в 15:35-
-
06.01.2006 в 19:19-
-
07.01.2006 в 11:26А вот вам илйус
трацыйа!!!-
-
07.01.2006 в 17:26-
-
07.01.2006 в 20:51Я в самом наигломурнейшем восхищении! Браво, зайка!
А кагда мы будем писать втарой том?
-
-
07.01.2006 в 20:57А кагда мы будем писать втарой том?
Скарее всиго када по закону подласти у миня кончится и-ет карта:Р
-
-
08.01.2006 в 10:02Спасиба) Миня тоже ентот вапрос энтирисуэт. Ммм... А кагда у тибя, Фалька-изверг, карта кончится, м?)))
-
-
09.01.2006 в 06:30А вот иллюстрацэйи ат менья.Ани канешна нитакие кросивыи,как у МиссЭми,но йа сторалась ...
Вот эта Филыч в библиатеки читаит Гломур
-
-
09.01.2006 в 06:33-
-
09.01.2006 в 23:27Зайка, эта васхитительна! Я в восторге! Асобенна от Филыча.
-
-
10.01.2006 в 08:30-
-
14.01.2006 в 18:59LittleFreaky а я думала что твой любимый пирсонаж СнекО.о
А ваапще рисунки проста прелесть! В них есть дух Гломура!
-
-
14.01.2006 в 19:02Давай, давай)))
-
-
16.01.2006 в 09:42