Кагда-та был у Байарского лутший друх Амайак Акапян. Тока аднажды они сильна павздорили, ни паделифши ляське и масяське.
– Маи ляське! – кречит Амайак.
– Неть, ты перепутал фсё, ляське маи! Тваи – масяське, – негодуе Байарске.
– Так нибудет жы тибе ни лясек, ни масясек, казляк! – абиделся Амайак, и наслал на Байарске махалаи страшни, люти.
Махалаи паразили Байарске пряма в шляпо, и начело шляпо гаварить чилавеческим голасом. Иди, гаварит, Миша, в Англею, ждут там тибя.
Злокипучее шляпо, доставучее!
Ну, деладь нечиво, пошол Байарске в Англею, под руководством шляпо пастроил замак готишный, Хогварцом назвал, первым диканом стал, а шляпо – замдикана по васпитатильнай роботе.
Прабили лецензию на падгатофку валфепникаф. Аткрыли курсы павышения квалефикации для магаф фсяких.
От тада пришол Амайак мириццо.
– Тафай, Байарске, йа тибе ляське с масяськами постафлять буду, скидко зделаю! В валшепнам уневере без лясек никуда, зуп дайу!
Но Байарске сирдит был на махалаи давешние, и Амайака не прастил.
Затаил злобу Амайак, Валдымортам заделалси, и стал мелко гадить Байарскаму и иво Хогварцу. Так до сех пор и гадет. Патамушта есле езь дабро, то далжно быть и зло. А иначи некак. Ента силлобизм и езатерика. Панимать нада!
181 слово